Героиня miranna. Саша Шадрина

Саша Шадрина#nbsp;— соосновательница и#nbsp;издательница No#nbsp;Kidding Press. История этого независимого московского издательства началась в#nbsp;2018 году#nbsp;— тогда на#nbsp;русском языке впервые вышел комикс шведской художницы Лив Стрёмквист «Плод познания» о#nbsp;табу вокруг женского тела. С#nbsp;тех пор No#nbsp;Kidding Press#nbsp;— главный поставщик экспериментальных переводных текстов для#nbsp;российского рынка. По#nbsp;просьбе miranna книжная обозревательница Маша Бурова поговорила с#nbsp;Сашей Шадриной о#nbsp;ее#nbsp;первых шагах в#nbsp;бизнесе и#nbsp;о#nbsp;том, как сейчас развивается издательство.

—#nbsp;Насколько я#nbsp;знаю из#nbsp;других интервью, Москва#nbsp;— не#nbsp;твой родной город. Расскажи, где ты#nbsp;родилась и#nbsp;училась, при каких обстоятельствах переехала в#nbsp;Москву?
—#nbsp;Я#nbsp;родилась в#nbsp;Набережных Челнах#nbsp;— в#nbsp;небольшом городе в#nbsp;Татарстане, который появился вокруг большой комсомольской стройки завода «КамАЗ». Это был утопический советский проект. В#nbsp;Набережных Челнах не#nbsp;найти часто встречающегося в#nbsp;России Старого города#nbsp;— он#nbsp;целиком состоит из#nbsp;панельных домов. Я#nbsp;окончила в#nbsp;Набережных Челнах школу, а#nbsp;после поступила в#nbsp;Казанский государственный университет (переименован в#nbsp;Казанский федеральный университет. —#nbsp;Прим. ред.). Через семь лет, в#nbsp;2014 году, я#nbsp;уехала из#nbsp;Казани работать в#nbsp;Москву.

—#nbsp;Сложно#nbsp;ли тебе было адаптироваться к#nbsp;московской жизни?
—#nbsp;Первые три года в#nbsp;Москве я#nbsp;работала в#nbsp;местах, которые, во-первых, находились рядом с#nbsp;моим домом, а#nbsp;во-вторых, не#nbsp;предполагали присутствия с#nbsp;девяти до#nbsp;пяти в#nbsp;офисе. Так что я#nbsp;пребывала в#nbsp;мягком облаке комфортной жизни и#nbsp;ходила по#nbsp;делам пешком. Никаких адаптационных моментов, с#nbsp;которыми столкнулись некоторые мои друзья, каждый день ездившие на#nbsp;дальние расстояния, я#nbsp;не#nbsp;застала.

—#nbsp;А#nbsp;чувствовала#nbsp;ли ты#nbsp;себя безопасно в#nbsp;Москве?
—#nbsp;Я#nbsp;воспринимаю любое незнакомое мне пространство как опасное по#nbsp;умолчанию. Сейчас я#nbsp;работаю и#nbsp;живу в#nbsp;Центральном округе, и#nbsp;эта часть Москвы кажется мне уютной и#nbsp;освещенной. Но#nbsp;когда я#nbsp;только переехала, мне парадоксальным образом казалось, что там повсюду темные переулки, в#nbsp;которых водятся чудовища. Сейчас я#nbsp;уже так не#nbsp;думаю и#nbsp;спокойно могу в#nbsp;час ночи прогуляться до#nbsp;банкомата. Повторить тот#nbsp;же маршрут в#nbsp;Набережных Челнах я#nbsp;бы#nbsp;не решилась. Не#nbsp;то#nbsp;чтобы там уровень преступности выше, чем в#nbsp;Москве,#nbsp;— просто городская среда не#nbsp;такая дружелюбная.

—#nbsp;У#nbsp;No#nbsp;Kidding Press есть соосновательница#nbsp;— Света Лукьянова, которая живет в#nbsp;Казани (в#nbsp;конце 2021 года Света приняла решение передать свою долю в#nbsp;издательстве Саше. —#nbsp;Прим. ред.). Вы#nbsp;с#nbsp;ней там познакомились?
—#nbsp;Мы#nbsp;со#nbsp;Светой учились на#nbsp;филфаке в#nbsp;Казанском университете: она на#nbsp;русской филологии, а#nbsp;я#nbsp;на романо-германской. Позже я#nbsp;бросила филологический факультет и#nbsp;перешла на#nbsp;факультет вычислительной математики и#nbsp;кибернетики. Мы#nbsp;не#nbsp;были знакомы в#nbsp;студенческие годы, Света была подругой моих подруг. Потом я#nbsp;работала в#nbsp;небольшом IT-стартапе в#nbsp;Казани, где у#nbsp;нас в#nbsp;2011 году появилась вакансия контент-менеджера. Света как раз на#nbsp;нее и#nbsp;откликнулась#nbsp;— так мы#nbsp;стали коллегами. Я#nbsp;помню, у#nbsp;нее тогда еще был блог в#nbsp;«Живом журнале», где она писала о#nbsp;феминизме. Это меня очень впечатлило, ведь в#nbsp;Казани таких людей можно было по#nbsp;пальцам пересчитать. Когда я#nbsp;увольнялась из#nbsp;стартапа, я#nbsp;предложила Свете сделать что-нибудь вместе. И#nbsp;она, как человек, который всегда отвечал «да» на#nbsp;все мои предложения, согласилась.

—#nbsp;Каким был ваш первый совместный проект?
—#nbsp;Нам тогда было по#nbsp;25 лет, и#nbsp;мы#nbsp;просто развернули на#nbsp;WordPress в#nbsp;2014 году блог о#nbsp;литературе и#nbsp;поп-культуре. Он#nbsp;назывался No#nbsp;Kidding. Сначала у#nbsp;нас был фокус на#nbsp;детскую литературу, а#nbsp;потом появилась феминистская линза. Постепенно нам стало не#nbsp;хватать сообщества, так что мы#nbsp;запустили писательские курсы для#nbsp;женщин Write Like a#nbsp;Grrrl Russia (франшиза проекта, придуманного в#nbsp;2013 году британской писательницей Кэрри Райан. —#nbsp;Прим. ред.). Параллельно я#nbsp;собрала в#nbsp;Москве ридинг-группу: мы#nbsp;встречались в#nbsp;издательстве «Самокат», где я#nbsp;работала с#nbsp;2016 года, и#nbsp;обсуждали не#nbsp;переведенную на#nbsp;русский язык женскую литературу.

—#nbsp;Как ты#nbsp;пришла к#nbsp;идее открыть собственное издательство? Это было спонтанным или спланированным решением?
—#nbsp;Моя жизнь всегда была текстоцентричной, а#nbsp;в#nbsp;2013 году случился мой личный ренессанс чтения. Я#nbsp;открыла для#nbsp;себя целый корпус ни#nbsp;на#nbsp;что не#nbsp;похожих женских текстов, в#nbsp;основном англоязычных. С#nbsp;одной стороны, все они обнажали женскую субъективность, отличающуюся от#nbsp;того, с#nbsp;чем я#nbsp;сталкивалась прежде, читая в#nbsp;основном тексты мужчин. С#nbsp;другой#nbsp;— меня удивило само женское письмо, менее сюжетное и#nbsp;менее персонажное. Тогда я#nbsp;и#nbsp;задумалась о#nbsp;собственном издательстве#nbsp;— мне захотелось выпускать такие тексты. Идея эта была максимально странной, ведь все вокруг твердили, что книгоизданием заниматься нельзя, потому что итог один#nbsp;— череда жизненных тягот и#nbsp;неизбежное разорение. Но, несмотря на#nbsp;эти предостережения, мысль о#nbsp;собственном издательстве не#nbsp;отпускала меня следующие четыре года.

Из#nbsp;уст моей психотерапевтки часто звучала американская поговорка Fake it#nbsp;till you make it (можно перевести как «Притворяйся, пока не#nbsp;получится» или «Кажись, пока не#nbsp;станешь». —#nbsp;Прим. ред.), так что в#nbsp;2017 году я#nbsp;наконец решила, что просто буду делать все так, как будто создать издательство#nbsp;— это реально. Я#nbsp;очень долго ничего не#nbsp;предпринимала, но#nbsp;когда узнала, что переводчица Карина Папп ищет в#nbsp;России издательство для#nbsp;покупки прав на#nbsp;перевод моей любимой книги I#nbsp;Love Dick Крис Краус, то#nbsp;решила больше не#nbsp;откладывать. Мы#nbsp;и#nbsp;есть то#nbsp;самое издательство. Пришлось зарегистрировать компанию и#nbsp;начать вести себя так, будто я#nbsp;всерьез собираюсь этим заниматься.

Саша Шадрина. Фото: Мария Павловская

—#nbsp;До#nbsp;того, как появилось No#nbsp;Kidding Press, ты#nbsp;была наемной работницей, но#nbsp;открыла свое дело. Это было сложно с#nbsp;финансовой точки зрения? Были#nbsp;ли у#nbsp;тебя какие-то инвесторы, может быть, друзья и#nbsp;близкие, которые поддерживали тебя финансово и (или) морально?
—#nbsp;Это было непросто. В#nbsp;бизнесе есть представление, что стартапу на#nbsp;уровне идеи нельзя брать деньги в#nbsp;банке или у#nbsp;институционального инвестора. Вместо этого действует «правило FFF»#nbsp;— friends, family, fools («друзья, семья, дураки». —#nbsp;Прим. ред.): именно эти люди, скорее всего, вложатся в#nbsp;ваш проект. В#nbsp;моем случае все так и#nbsp;было. Я#nbsp;получила стартовые инвестиции в#nbsp;2 миллиона рублей от#nbsp;друга.

—#nbsp;А#nbsp;что ты#nbsp;чувствовала, когда уходила в#nbsp;бизнес? Как перестроилась на#nbsp;ведение своего дела и#nbsp;потребовалось#nbsp;ли тебе вообще перестраиваться?
—#nbsp;Переход в#nbsp;издательницы был для#nbsp;меня просто одним из#nbsp;решений. Как поворотный момент в#nbsp;своей жизни я#nbsp;его четыре года назад не#nbsp;ощущала. Истинное значение многих периодов в#nbsp;своей биографии я#nbsp;понимаю лишь ретроспективно. Только сейчас я#nbsp;вдруг обнаружила себя в#nbsp;роли руководительницы бизнеса, который растет и#nbsp;в#nbsp;котором работает много людей. Я#nbsp;иногда спрашиваю себя, что меня привело в#nbsp;эту точку, но#nbsp;не#nbsp;нахожу ответа. Я#nbsp;способна принимать судьбоносные решения в#nbsp;моменте, но#nbsp;потом неопределенность и#nbsp;синдром самозванки все-таки меня догоняют.

—#nbsp;Журналисты, когда писали новости про запуск No#nbsp;Kidding Press, часто называли его первым фемиздательством в#nbsp;России. Это соответствовало твоему замыслу?
—#nbsp;Заголовок про первое феминистское издательство действительно путешествовал из#nbsp;анонса в#nbsp;анонс, и#nbsp;меня это смущало. Мне не#nbsp;хотелось, чтобы при моем участии в#nbsp;культурном поле создавалась иерархия. Ведь на#nbsp;самом деле существует много феминистских проектов, в#nbsp;том числе самоорганизованных, работающих с#nbsp;женским письмом,#nbsp;— мы#nbsp;не#nbsp;одни такие. Но#nbsp;при этом я#nbsp;считала важным не#nbsp;дистанцироваться от#nbsp;слова «феминизм». Мы, конечно, феминистское издательство, но#nbsp;мы#nbsp;не только про это. Нам некомфортно быть тем самым «главным феминистским издательством». Меня#nbsp;бы абсолютно не#nbsp;смутила ситуация, где#nbsp;бы нас называли «одно из#nbsp;феминистских издательств» или «один из#nbsp;проектов, связанных с#nbsp;женским письмом».

—#nbsp;А#nbsp;как давно ты#nbsp;стала себя идентифицировать как феминистку?
—#nbsp;До#nbsp;2013 года я#nbsp;думала, что «феминизм» звучит как что-то радикальное и#nbsp;опасное. Все изменилось, когда я#nbsp;совершенно случайно прочитала книгу «Кинг-Конг-теория» Виржини Депант (книга вышла в#nbsp;издательстве No#nbsp;Kidding Press в#nbsp;2019 году. —#nbsp;Прим. ред.),#nbsp;— я#nbsp;перепутала эту книгу с#nbsp;другой, но#nbsp;она все равно меня захватила. Я#nbsp;тогда абстрагировалась от#nbsp;совсем мне непонятных тем вроде секс-работы и#nbsp;гендерного насилия, но#nbsp;увидела в#nbsp;тексте достаточно подтверждений собственным невербализованным мыслям о#nbsp;положении женщины в#nbsp;современном мире. Я#nbsp;многое ощущала лишь интуитивно, не#nbsp;могла дать четких определений#nbsp;— их#nbsp;мне подсказала Депант. Тогда я#nbsp;впервые и#nbsp;почувствовала себя феминисткой. Счастливая случайность.

—#nbsp;Если сравнить работу издательства сейчас и#nbsp;в#nbsp;2018 году, что изменилось?
—#nbsp;Работа стала более профессиональной и#nbsp;структурированной. Я#nbsp;активно стремлюсь к#nbsp;устранению хаоса. Как я#nbsp;уже говорила, все начиналось в#nbsp;режиме fake it#nbsp;till you make it, так что многие вещи делались нахрапом и#nbsp;на#nbsp;энтузиазме. Но#nbsp;компания постепенно росла, процессы приходилось оптимизировать. Сейчас в#nbsp;команде, включая меня, шесть человек: два редактора, пиар-менеджерка, два человека в#nbsp;отделе продаж. Недавно появилась специалистка, которая занимается в#nbsp;широком смысле коммерческим направлением#nbsp;— маркетингом и#nbsp;продажами.

—#nbsp;А#nbsp;расскажи, что вначале не#nbsp;получалось, но#nbsp;постепенно удалось наладить?
—#nbsp;Самый простой пример#nbsp;— это логистика. Когда в#nbsp;2019 году у#nbsp;издательства появился интернет-магазин, то#nbsp;всю доставку мы#nbsp;организовывали вручную: сами упаковывали книги, сами ходили на#nbsp;почту. Естественно, соблюдать заявленные сроки доставки получалось не#nbsp;всегда. Люди, чьи посылки потерялись или шли слишком долго, писали нам гневные отзывы, так что почти все время мы#nbsp;были в#nbsp;ужасном стрессе. Сейчас весь процесс онлайн-продаж автоматизирован и#nbsp;находится на#nbsp;аутсорсе: книги хранятся на#nbsp;складе фулфилмент-оператора (англ. fulfillment#nbsp;— «исполнение», комплекс услуг по#nbsp;доставке товаров покупателю. —#nbsp;Прим. ред.), который их#nbsp;упаковывает и#nbsp;отправляет в#nbsp;пункт назначения. Но#nbsp;вот когда произошел этот переход к#nbsp;аутсорсу, я#nbsp;вообще не#nbsp;заметила. И#nbsp;не#nbsp;то чтобы я#nbsp;не#nbsp;контролировала эти изменения, я#nbsp;просто вытеснила это как травматичную историю. (Смеется.)

—#nbsp;Тебе легко дается делегирование задач? Или ты#nbsp;вспоминаешь время, когда была одна, и#nbsp;разделять ответственность с#nbsp;кем-то другим#nbsp;— это все еще сложный процесс?
—#nbsp;С#nbsp;делегированием у#nbsp;меня не#nbsp;все бывает гладко. Когда я#nbsp;была моложе и#nbsp;работала на#nbsp;менеджерских позициях, то#nbsp;все время чувствовала, что мне не#nbsp;хватает авторитета. Позднее я#nbsp;даже была рада работать на#nbsp;исполнительских позициях, ведь ты#nbsp;ни#nbsp;за кого не#nbsp;отвечаешь, кроме себя, и#nbsp;это великолепно. Но#nbsp;если зона твоей ответственности постоянно растет, то, конечно, ты#nbsp;не#nbsp;можешь только своими руками все переделать. Люди в#nbsp;No#nbsp;Kidding Press приходят как раз потому, что разделение труда и#nbsp;специализацию не#nbsp;зря придумали. Я, как человек, запустивший это издательство с#nbsp;позиции дилетантки, конечно, могу освоить часть профессий внутри книжного дела, но#nbsp;все равно где-то ошибусь. Чтобы научиться самостоятельно делать все хорошо в#nbsp;самых разных областях, мне понадобится много лет. Например, мне неподвластно все, что связано с#nbsp;работой технического редактора. Это человек, который отправляет в#nbsp;типографию файлы и#nbsp;знает, как самые обычные пэдээфки превратить в#nbsp;объект материальной культуры#nbsp;— в#nbsp;книгу. Так у#nbsp;нас появилась Лайма Андерсон, у#nbsp;которой большой опыт работы выпускающей редакторкой и#nbsp;взаимодействия с#nbsp;типографиями и#nbsp;дизайнерами. Она взяла этот большой пул задач на#nbsp;себя, чему я#nbsp;очень рада. И#nbsp;такие задачи, которые нужно передать другим специалистам, возникают постоянно.

—#nbsp;Как выглядит твой обычный рабочий день? Какой у#nbsp;тебя среднестатистический список задач?
—#nbsp;Когда я#nbsp;запустила свое издательство, мне пришлось одним махом освоить много навыков. Именно поэтому часть очень разных функций до#nbsp;сих пор завязана на#nbsp;мне лично. Иногда из#nbsp;этого вытекает некоторая неспособность сосредоточиться и#nbsp;довести дело до#nbsp;конца. Я#nbsp;не#nbsp;хожу в#nbsp;офис, потому что не#nbsp;успеваю до#nbsp;него дойти,#nbsp;— я#nbsp;просыпаюсь не#nbsp;рано, это приятно, когда у#nbsp;тебя нет фиксированного рабочего дня. Мой день структурирован созвонами с#nbsp;коллегами: в#nbsp;один день у#nbsp;меня есть редакторская планерка, в#nbsp;другой#nbsp;— планерка с#nbsp;отделом продаж, затем#nbsp;— планерка с#nbsp;отделом коммуникаций и#nbsp;другие звонки.

—#nbsp;А#nbsp;если в#nbsp;один из#nbsp;этих дней тебе нужно выбрать следующую книгу, которую вы#nbsp;будете издавать?
—#nbsp;Выбрать новую книгу… Я#nbsp;не#nbsp;знаю, как это происходит. Раньше я#nbsp;руководствовалась исключительно своим внутренним импульсом, а#nbsp;теперь я#nbsp;открываю гугл-таблицу и#nbsp;вижу, что у#nbsp;меня в#nbsp;издательском плане на#nbsp;2022 год есть брешь, которую надо чем-то заполнить. Можно, например, выбрать что-то из#nbsp;своих давних мечтаний или достать из#nbsp;писем от#nbsp;агентов и#nbsp;переводчиков.

No#nbsp;Kidding Press на#nbsp;книжном фестивале «Красная площадь».

Фото из#nbsp;архива Саши Шадриной

—#nbsp;Как сказывается на#nbsp;работе то, что у#nbsp;тебя сразу две роли#nbsp;— издательницы и#nbsp;руководительницы бизнеса?
—#nbsp;Главная моя задача#nbsp;— сделать так, чтобы бизнес не#nbsp;разорился. Это не#nbsp;работа издателя в#nbsp;привычном смысле слова. Есть отличный британский подкаст What Editors Want, в#nbsp;котором ведущий Филип Коннор Финн разговаривает с#nbsp;издателями и#nbsp;редакторами. В#nbsp;каждом выпуске разница между людьми, которых на#nbsp;эти позиции наняли, и#nbsp;людьми, которые совмещают владение бизнесом и#nbsp;позицию издателя, видна сразу#nbsp;же. Последним, как и#nbsp;мне, в#nbsp;большей степени нужно думать о#nbsp;деньгах. Моя субъективность разломана, но, с#nbsp;другой стороны, мне приятно, что я#nbsp;могу не#nbsp;только думать о#nbsp;финансовых вопросах, но#nbsp;и#nbsp;заниматься искусством. Я#nbsp;даже иногда сама редактирую книги. Недавно я#nbsp;испытала невероятное удовольствие, когда редактировала перевод,#nbsp;— это ни#nbsp;с#nbsp;чем не#nbsp;сравнимый выброс дофамина. Но#nbsp;когда я#nbsp;устаю заниматься творчеством, то#nbsp;могу переключиться на#nbsp;уровень бизнеса и#nbsp;двигать формулы в#nbsp;таблице.

Еще одна интересная особенность, с#nbsp;которой я#nbsp;не#nbsp;сталкивалась, пока была наемной работницей,#nbsp;— это долгосрочное планирование. Оно буквально изменило мое представление о#nbsp;жизни в#nbsp;целом. Раньше я#nbsp;жила с#nbsp;личным планированием максимум на#nbsp;два месяца вперед, а#nbsp;теперь я#nbsp;мыслю категориями в#nbsp;пару лет.

—#nbsp;Ты#nbsp;перешла на#nbsp;другой уровень!
—#nbsp;Абсолютно! За#nbsp;такими переменами, конечно, следует определенный набор экзистенциальных соображений, но#nbsp;я#nbsp;не буду здесь свою депрессию транслировать. (Смеется.) Сейчас я#nbsp;часто сижу и#nbsp;думаю про новый рабочий год: что там произойдет, какие книги нужно издать. Я#nbsp;ведь должна не#nbsp;только найти эти тексты, но#nbsp;и#nbsp;договориться о#nbsp;покупке прав. Сейчас у#nbsp;нас нет отдельного менеджера по#nbsp;правам#nbsp;— возможно, он#nbsp;появится, когда издательство станет больше. А#nbsp;пока именно я#nbsp;выполняю все задачи, связанные с#nbsp;этим блоком. Найти права#nbsp;— это иногда целый квест. Некоторые просто не#nbsp;ищутся, а#nbsp;некоторые обнаруживаются в#nbsp;очень странных уголках планеты. Основной рабочий инструмент здесь#nbsp;— имейл. После переговоров нужно переходить к#nbsp;стадии заключения договора#nbsp;— и#nbsp;только потом текст можно передать в#nbsp;редакцию. Мне удалось делегировать часть задач, с#nbsp;этим связанных, своим коллегам, но я, по#nbsp;сути, матчмейкер#nbsp;— именно мне нужно сделать так, чтобы книга после покупки нашла идеальных переводчика и#nbsp;редактора. Важный тройственный союз. Этот поиск требует определенного когнитивного ресурса.

—#nbsp;То#nbsp;есть ты#nbsp;под каждую книгу ищешь подходящих именно этому тексту переводчиков и#nbsp;редакторов?
—#nbsp;Пока пытаюсь делать так. Есть такие переводчики, которые возьмут любой проект, но#nbsp;мне важно, чтобы между переводчиком и#nbsp;книгой была искра, чтобы работа была осмысленной.

—#nbsp;На#nbsp;каких текстах специализируется издательство?
—#nbsp;Наши книги не#nbsp;объединены тематически. Независимое издательство#nbsp;— это всегда отражение вкуса его создателя. Мы#nbsp;издаем фикшен и#nbsp;нон-фикшен, эссеистику, мемуары и#nbsp;тексты, которые размывают жанровые каноны. Для#nbsp;меня последнее является определяющей характеристикой#nbsp;— основой для#nbsp;No#nbsp;Kidding Press всегда было и#nbsp;остается женское письмо «на#nbsp;границе». Мне по-прежнему хочется находить в#nbsp;пространстве между традиционными жанрами то, что в#nbsp;тумане,#nbsp;— странные и#nbsp;гибридные тексты. Не#nbsp;во#nbsp;всех наших книгах воплощены эти желания: издательство растет, и#nbsp;на#nbsp;полках появляются произведения, которые скорее относятся к#nbsp;художественной литературе в#nbsp;привычном понимании.
На#nbsp;книжных ярмарках и#nbsp;фестивалях мы#nbsp;не#nbsp;всегда понимаем, в#nbsp;какую секцию нам встать: «Художественные произведения» или «Нон-фикшен»? Мы#nbsp;посередине. Но#nbsp;если все-таки надо выбирать, то#nbsp;чаще всего мы#nbsp;встаем в#nbsp;раздел художественной литературы, потому что наши книги, в#nbsp;том числе нон-фикшен и#nbsp;гибридные, не#nbsp;просто информируют или говорят «на#nbsp;тему», а#nbsp;раздвигают границы языка, письма. Художественными их#nbsp;делает не#nbsp;вымысел, а#nbsp;жест, метод, работа художника.

—#nbsp;А#nbsp;изменились#nbsp;ли критерии отбора текстов за#nbsp;эти годы?
—#nbsp;При росте компании в#nbsp;определенный момент во#nbsp;главу угла всегда встает бизнес-составляющая: кажется, что издательский портфель нужно рассматривать как инвестиционный портфель, где каждая книга должна быть стартапом. Предпринимателям закономерно хочется делать книги, которые лучше продаются. Но#nbsp;и#nbsp;другие книги, совершенно не#nbsp;продающиеся, лично мне выпускать тоже хочется. И#nbsp;сейчас мне не#nbsp;нужно руководствоваться исключительно коммерческими соображениями. Процесс отбора если и#nbsp;изменился, то#nbsp;лишь немного: хочется переводить с#nbsp;самых разных языков, не#nbsp;только с#nbsp;английского. В#nbsp;остальном мы#nbsp;продолжаем издавать тех#nbsp;же авторок, которых мы#nbsp;уже издавали. С#nbsp;самого начала нам хотелось не#nbsp;выпускать отдельные книги, а#nbsp;быть издательством определенных писательниц. Именно поэтому у#nbsp;нас есть тексты, которые в#nbsp;разной степени отвечают нашим представлениям о#nbsp;прекрасном.

Хотя и#nbsp;тут есть небольшая перемена. Если вначале мы#nbsp;брали тексты, в#nbsp;которые верили, то#nbsp;сейчас часть книг, которые мы#nbsp;берем в#nbsp;работу,#nbsp;— это результат компромисса или хороших отношений, выстроенных с#nbsp;агентами и#nbsp;зарубежными издательствами. Например, Мэгги Нельсон (в#nbsp;издательстве на#nbsp;момент публикации интервью вышло три книги этой писательницы: «Синеты», «Аргонавты», «Красные части». —#nbsp;Прим. ред.) написала новую книгу «О#nbsp;свободе», которая вызвала смешанную реакцию у#nbsp;критиков. Возможно, это не#nbsp;самое закономерное, а#nbsp;в#nbsp;рыночном смысле#nbsp;— не#nbsp;самое перспективное для#nbsp;Нельсон направление, но#nbsp;мы#nbsp;уже в#nbsp;отношениях с#nbsp;ней, и#nbsp;нам важно поддерживать ее#nbsp;начинания.

—#nbsp;Сегодня ваши книги продаются в#nbsp;независимых книжных не#nbsp;только в#nbsp;Москве и#nbsp;Петербурге, но и#nbsp;в#nbsp;Казани, Ижевске, Краснодаре, Красноярске, Новосибирске, Самаре и#nbsp;Тюмени, на#nbsp;Ozon и#nbsp;Wildberries. Но#nbsp;первым форматом продажи была книжная подписка#nbsp;— уникальная идея для#nbsp;российского рынка. Почему ты#nbsp;строила маркетинг именно по#nbsp;такой модели и#nbsp;до#nbsp;сих пор продолжаешь это делать?
—#nbsp;Когда делаешь что-то новаторское, то#nbsp;думаешь: «Я#nbsp;делаю это первая потому, что я#nbsp;такая умная и#nbsp;никто больше не#nbsp;додумался, или потому, что это не#nbsp;работает?» Теперь я#nbsp;понимаю, что модель подписки просто не#nbsp;подходит крупным издательствам. Маленьким проектам вроде нашего нужно потратить большое количество ресурсов на#nbsp;выпуск книг. Сил на#nbsp;продвижение каждой по#nbsp;отдельности при запуске у#nbsp;нас не#nbsp;было. Я#nbsp;подумала, что в#nbsp;такой ситуации логично будет предложить покупателям сразу пять книг вместо одной. Тогда у#nbsp;каждого текста точно будут сразу сотни потенциальных читательниц и#nbsp;читателей.

—#nbsp;При этом подписка#nbsp;— это не#nbsp;покупка конкретных книг в#nbsp;конкретный момент времени, а#nbsp;своеобразное обещание на#nbsp;будущее, призрачное благо (No#nbsp;Kidding Press не#nbsp;всегда анонсирует полный список книг, которые покупатели получат по#nbsp;подписке. —#nbsp;Прим. ред.).
—#nbsp;Удивительно, конечно, что люди за#nbsp;это вообще деньги платили. С#nbsp;другой стороны#nbsp;— почему#nbsp;бы и#nbsp;нет. Просто я#nbsp;не#nbsp;ожидала настолько положительного отклика. Маленькому бизнесу подписка дает определенное количество оборотных денег, на#nbsp;которые можно что-то делать до#nbsp;того, как ты#nbsp;выпустишь книги. Такой ресурс сложно было недооценить, ведь на#nbsp;тот момент, когда подписка была запущена, никакие внешние деньги в#nbsp;No#nbsp;Kidding не#nbsp;привлекались.

—#nbsp;То#nbsp;есть инвестиции позже появились?
—#nbsp;Да. При этом количество выручки, которое генерирует подписка, не#nbsp;покрывает создание даже одной книги.

—#nbsp;А#nbsp;почему вы#nbsp;до#nbsp;сих пор этот формат сохраняете?
—#nbsp;Недавно мы#nbsp;общались с#nbsp;покупательницами, и#nbsp;одна из#nbsp;них спрашивала о#nbsp;новом сезоне подписки#nbsp;— когда он#nbsp;уже стартует. Мы#nbsp;тогда ответили, что не#nbsp;знаем точных дат и#nbsp;вообще сомневаемся, стоит#nbsp;ли продолжать продавать наши книги таким образом. Она попросила нас ни#nbsp;в#nbsp;коем случае не#nbsp;прекращать. Подписка#nbsp;— это возможность выстроить прямую коммуникацию и#nbsp;доверительные отношения между читателями и#nbsp;редакцией. Действительно, когда вы#nbsp;заказываете книги по#nbsp;подписке, у#nbsp;вас отношения не#nbsp;с#nbsp;Ozon или Wildberries, а#nbsp;конкретно с#nbsp;нами#nbsp;— с#nbsp;людьми, которые эти книги выбирают, переводят, редактируют и#nbsp;печатают. Подписка#nbsp;— отличительная черта нашего издательства, и#nbsp;было#nbsp;бы неправильно от#nbsp;нее отказываться.

—#nbsp;От#nbsp;чего обычно зависит выручка издательства, какой главный источник дохода, какие основные расходы?
—#nbsp;Издательства продают книги через разные каналы. Больше всего прибыли нам приносит книжная розница. Это магазины. На#nbsp;втором месте#nbsp;— сайт и#nbsp;шоурум в#nbsp;Москве. Также значительную долю выручки приносят маркетплейсы. Больше мы#nbsp;никаких услуг не#nbsp;предоставляем и#nbsp;ничего не#nbsp;продаем.

Расходы делятся на#nbsp;две части. Во-первых, это создание книг#nbsp;— по#nbsp;сути, инвестиционные расходы. Самая затратная статья здесь#nbsp;— печать, следующая за#nbsp;ней#nbsp;— выкуп прав на#nbsp;публикацию текстов. Плюс гонорары для#nbsp;всех, кто работает над книгами,#nbsp;— редакторов, переводчиков, дизайнеров, корректоров. Еще есть постоянные расходы: зарплаты штатных сотрудников, налоги, аренда, софт, бухгалтерия, логистика#nbsp;— из#nbsp;всего этого собирается огромный перечень затрат.

Шоурум No#nbsp;Kidding Press в#nbsp;Москве.

Фото из#nbsp;архива Саши Шадриной

—#nbsp;У#nbsp;No#nbsp;Kidding недавно появились офис и#nbsp;магазин на#nbsp;Чистых прудах в#nbsp;Москве. Как возникло это решение и#nbsp;к#nbsp;какому эффекту оно привело?
—#nbsp;Это красиво звучит, но#nbsp;на#nbsp;самом деле наше решение напрямую связано с#nbsp;тем, что компанию не#nbsp;могла найти налоговая. Общество с#nbsp;ограниченной ответственностью обязано иметь юридический адрес, по#nbsp;которому оно фактически и#nbsp;должно находиться. Но#nbsp;не#nbsp;всем на#nbsp;старте нужен офис, поэтому сначала мы#nbsp;арендовали адрес у#nbsp;фирмы, которая предоставляет такие услуги предпринимателям. Обычно они «нарезают» маленькое помещение на#nbsp;множество условных комнат и#nbsp;пишут, что компания «Рога и#nbsp;копыта»#nbsp;— это комната 1#nbsp;В, а#nbsp;компания No#nbsp;Kidding Press#nbsp;— 1А. Поэтому первый наш адрес был такой: Москва, Покровка, 14/2, стр.#nbsp;1, эт.#nbsp;3, пом. VI, комн. 3, оф. 1#nbsp;г.#nbsp;Но вот срок аренды закончился, а#nbsp;продлевать договор я#nbsp;не#nbsp;спешила. А#nbsp;потом и#nbsp;сама компания, предоставившая нам адрес, переехала в#nbsp;очень отдаленный район. Все это время налоговая безрезультатно отправляла письма на#nbsp;старый адрес, где нашей комнатки уже не#nbsp;было. В#nbsp;конце концов я#nbsp;получила от#nbsp;налоговой «письмо счастья» по#nbsp;месту прописки: еще чуть-чуть#nbsp;— и#nbsp;нам выдадут черную метку о#nbsp;неверно предоставленных данных. Пришлось срочно действовать, пусть и#nbsp;в#nbsp;не очень подходящее для#nbsp;аренды офиса время#nbsp;— осенью 2020 года. Так у#nbsp;нас и#nbsp;появился шоурум. Я#nbsp;постоянно думала, что это шаг к#nbsp;разорению, но#nbsp;в#nbsp;итоге радуюсь возможности общаться с#nbsp;подписчиками и#nbsp;покупателями напрямую. Они приходят в#nbsp;гости, и#nbsp;мы#nbsp;больше узнаем друг о#nbsp;друге.

—#nbsp;Что изменилось в#nbsp;твоих взглядах на#nbsp;книжный бизнес за#nbsp;те#nbsp;годы, что ты#nbsp;сама являешься издательницей?
—#nbsp;Мне кажется, что раньше я#nbsp;смотрела на#nbsp;книжный бизнес оптимистично. Когда ты#nbsp;решаешь связать свою жизнь с#nbsp;чем-то новым, в#nbsp;основе этого решения должна лежать надежда на#nbsp;лучшее. Да, риторика многих людей, которые давно в#nbsp;этом бизнесе, сопряжена прежде всего с#nbsp;идеей выживания. Но я#nbsp;в#nbsp;своей жизни уже помучилась, хотелось#nbsp;бы пожить хорошо#nbsp;— не#nbsp;в#nbsp;материальном смысле, а#nbsp;прежде всего почувствовать свободу действий. Так что я#nbsp;и#nbsp;сегодня продолжаю смотреть на#nbsp;книгоиздание оптимистично. Не#nbsp;из-за того, что я#nbsp;не#nbsp;понимаю, как все устроено, а#nbsp;как раз из-за того, что понимаю#nbsp;— и#nbsp;все равно вижу в#nbsp;этом надежду и#nbsp;возможности.

—#nbsp;Тебя сильно беспокоит критика в#nbsp;адрес издательства? Например, когда замечают опечатки?
—#nbsp;Если будешь переживать из-за каждой опечатки, то#nbsp;умрешь быстрее, чем сделаешь то, что должна сделать. Я#nbsp;выбираю относиться к#nbsp;ошибкам прагматично и#nbsp;профессионально. В#nbsp;духе «мы#nbsp;учли, мы#nbsp;поправим». А#nbsp;еще нужно отделять себя от#nbsp;издательства: тогда очередная ошибка#nbsp;— это не#nbsp;твоя личная нарциссическая рана, а#nbsp;разговор о#nbsp;чем-то, существующем вне тебя.

—#nbsp;No#nbsp;Kidding Press#nbsp;— это независимое издательство. Ты#nbsp;чувствуешь, что большие издательства вроде «Эксмо»#nbsp;— твои конкуренты?
—#nbsp;Ситуативно, в#nbsp;борьбе за#nbsp;некоторые книги, я#nbsp;чувствую в#nbsp;них конкурентов. Для#nbsp;авторов и#nbsp;их#nbsp;агентов, которые нацелены на#nbsp;коммерческий успех книги, большие издательства могут выглядеть более надежными партнерами. У#nbsp;них и#nbsp;сеть дистрибуции огромная, и#nbsp;в#nbsp;других культурах большие издательства не#nbsp;являются синонимом низкого качества. Например, на#nbsp;Penguin Random House (один из#nbsp;крупнейших издательских домов в#nbsp;мире. —#nbsp;Прим. ред.) никто не#nbsp;ругается из-за обложек или качества перевода.

—#nbsp;Как ты#nbsp;оцениваешь эффективность своей работы?
—#nbsp;Одному знакомому на#nbsp;вопрос о#nbsp;том, что для#nbsp;меня личный KPI, я#nbsp;недавно ответила: «Выручка за#nbsp;книгу». Отлетело как от#nbsp;зубов. Еще#nbsp;— твиты приятных молодых персон в#nbsp;духе «Если я#nbsp;вам подарила книгу No#nbsp;Kidding Press#nbsp;— значит, вы#nbsp;мой краш», для#nbsp;меня это тоже маркер успеха. Также я#nbsp;рада, что успела купить права на#nbsp;издание Тове Дитлевсен и#nbsp;Лив Стрёмквист и#nbsp;что именно у#nbsp;нас вышла книга Анни Эрно «Событие», за#nbsp;экранизацию которой режиссерка Одри Диван в#nbsp;2021 году получила главный приз Венецианского кинофестиваля.

—#nbsp;Дебютом No#nbsp;Kidding в#nbsp;2018 году стал «Плод познания» шведской комиксистки Лив Стрёмквист, которую ты#nbsp;упомянула как одну из#nbsp;своих издательских удач. К#nbsp;сегодняшнему моменту вы#nbsp;выпустили еще четыре книги Стрёмквист#nbsp;— «Расцветает самая красная из#nbsp;роз», «Жена Эйнштейна», «Чувства принца Чарльза», «Внутри зеркальной галереи». Ее#nbsp;книг у#nbsp;вас больше всего. С#nbsp;чем это связано?
—#nbsp;Это результат наших дружеских отношений с#nbsp;Лив. Мы#nbsp;никогда не#nbsp;встречались, но#nbsp;область ее#nbsp;исследовательского интереса совпала с#nbsp;моей#nbsp;— это любовь, вписанная внутрь позднего капитализма. Я#nbsp;вижу, что эта тема была ей#nbsp;настолько небезразлична, что она обращалась к#nbsp;ней в#nbsp;нескольких своих работах. Мне всегда было интересно наблюдать за#nbsp;чужим развитием. Комиксы «Плод познания» и#nbsp;«Расцветает самая красная из#nbsp;роз», за#nbsp;которые Стрёмквист и#nbsp;полюбили российские читательницы, демонстрируют самый пик ее#nbsp;формы. Мне#nbsp;же интересно, что ее#nbsp;к#nbsp;ним привело, что она делала до#nbsp;того, как стала тем, кем стала. Так, кстати, говорят про «Кинг-Конг-теорию»#nbsp;— что в#nbsp;этой книге Виржини Депант рассказывает, как она стала Виржини Депант. В#nbsp;этом смысле комиксы Лив Стрёмквист, если их#nbsp;расставить по#nbsp;порядку, рассказывают, как она стала Лив Стрёмквист.

—#nbsp;К#nbsp;чему сейчас движется No#nbsp;Kidding? Чего хочешь от#nbsp;своей работы и#nbsp;своего проекта, что для#nbsp;тебя результат мечты?
—#nbsp;Я#nbsp;стала делать более дерзновенные проекты, стала чувствовать свое право на#nbsp;это. Появление в#nbsp;нашем издательском портфеле французской писательницы Анни Эрно#nbsp;— результат этого дерзновения. Раньше мне казалось, что мы#nbsp;слишком маленькие и#nbsp;что я#nbsp;не#nbsp;могу взяться за#nbsp;большие имена. А#nbsp;потом я#nbsp;подумала: кто, если не#nbsp;мы? Это в#nbsp;целом полезный подход к#nbsp;жизни, но#nbsp;за#nbsp;ним следуют неподъемные проекты. Вот эссеистику Джоан Дидион (знаковая американская писательница, сценаристка и#nbsp;одна из#nbsp;основоположниц «новой журналистики». —#nbsp;Прим. ред.) никто не#nbsp;издавал, а#nbsp;мы#nbsp;издадим. Появились и#nbsp;идеи, связанные с#nbsp;русскоязычными текстами.

Еще есть несколько важных для#nbsp;меня писательниц, которых я#nbsp;про себя называю «мои мертвые девочки». Раньше они были живые, а#nbsp;теперь холодные и#nbsp;забронзовевшие. В#nbsp;последнее время они очень важны для#nbsp;меня, наверное, из-за моих изменившихся отношений со#nbsp;смертью. Письмо ведь многие относят к#nbsp;тому роду занятий, посвятить которым свою жизнь «не#nbsp;стыдно», которые дарят бессмертие. Моя терапевтка, например, как-то рассказала: она пришла в#nbsp;свою профессию из-за экзистенциального ужаса от#nbsp;мысли, что после смерти о#nbsp;ней скажут: «Здесь лежит труп бухгалтера». Но#nbsp;я#nbsp;не согласна с#nbsp;тем, что какие-то дела менее, а#nbsp;какие-то более «достойные». И#nbsp;письмо для#nbsp;меня#nbsp;— выражение такой рафинированной, в#nbsp;хорошем смысле, субъективности: оно говорит о#nbsp;том, каким человек был, как#nbsp;бы сохраняет для#nbsp;нас авторов в#nbsp;их#nbsp;текстах. Да, в#nbsp;новом цифровом мире после нас остается много других свидетельств, но#nbsp;в#nbsp;литературе все#nbsp;же автор самостоятельно выбирает, что зафиксировать. Поэтому результат, о#nbsp;котором я#nbsp;мечтаю,#nbsp;— не#nbsp;создание очередных бронзовых памятников, а#nbsp;сохранение текстов писательниц, живущих в#nbsp;веках.

---

Текст: Мария Бурова
Редактор: Александра Воробьёва
Фото предоставлены Сашей Шадриной. В#nbsp;оформлении заглавной иллюстрации использовано фото Марии Павловской