«Няни особого назначения» — сервис, который помогает родителям найти няню для ребенка с особыми потребностями, и партнеры miranna. Москвич Евгений Глаголев запустил этот проект в конце 2019 года вместе с Машей Субантой и Антоном Субхангуловым. Вместе с «Нянями особого назначения» мы рассказываем о том, как опыт работы в благотворительности и собственный родительский опыт Евгения подтолкнули его к созданию сервиса, — и о том, как сейчас развивается проект.
В одном из недавних реестров российских социально ориентированных некоммерческих организаций — более 27 тысяч благотворительных фондов, общественных проектов, спортивных и образовательных центров, религиозных и творческих объединений. Самые «медийные» из них — фонды и проекты, которые занимаются паллиативной помощью и помощью людям с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ). Попечителями и амбассадорами таких фондов становятся знаменитости, сами фонды регулярно организуют кампании по сбору средств, запускают партнерские проекты и ведут множество других публичных активностей.
Притом что фонды паллиативной помощи и их подопечные постоянно находятся на виду, на заднем плане часто остаются люди, которые в неменьшей степени нуждаются в помощи и поддержке, — родные и близкие больных. Их собственные истории попадают в публичное поле реже, чем истории тех, о ком они заботятся. Иногда в крупных СМИ мелькают громкие случаи, однако в целом близкие людей с особыми потребностями как будто остаются вне поля зрения общественности. Находясь в тени, они трудятся, тревожатся и выгорают; на первом месте для них — те, чей запрос на помощь и поддержку кажется более очевидным и важным.
Очень остро вопрос защиты от выгорания, сохранения баланса между уходом за собой и уходом за другим человеком стоит для родителей детей с ОВЗ. Грамотно совместить заботу о ребенке и собственную жизнь (которая, разумеется, ни для кого не должна ограничиваться семейными обязанностями) — сложная задача для любого человека. Если же у ребенка ОВЗ, родителям приходится еще сложнее: нужно преодолевать сразу несколько внутренних барьеров. Во-первых, приходится справляться с внутренней тревожностью и нежеланием делегировать кому-либо уход за больным ребенком. Во-вторых — с осуждением со стороны общественности: от близких таких детей часто ожидают и требуют полной самоотдачи и бесконечного (со)страдания. При этом выгорающей от нагрузок матери — а в этой позиции чаще всего оказывается именно мать — предписывается быть полной энтузиазма и бодрости (чтобы обслуживать и отвлекать от проблем семью), инициативной и деятельной (чтобы искать методы лечения, заниматься с ребенком и обеспечивать его всем необходимым), а также находить возможность зарабатывать и при этом «не запускать себя».
Неудивительно, что такие предпосылки формируют запрос на психологическую помощь для родителей и услуги квалифицированных специалистов, способных снять с женщин часть нагрузки. НКО и фонды, ориентированные прежде всего на реабилитацию и паллиативный уход за больными, далеко не всегда могут брать на себя дополнительную ответственность и обеспечивать ресурсами — человеческими и материальными — родителей.
Настоящим открытием в этой сфере стал проект Евгения Глаголева «Няни особого назначения», который запустился в 2019 году и сегодня работает в Москве, Санкт-Петербурге, Набережных Челнах и Казани.
Няни особого назначения
История сервиса началась в 2019 году. За несколько лет до этого, в 2013-м, в семье Глаголевых родилась девочка с редким неизлечимым заболеванием — синдромом Эдвардса (хромосомным нарушением, вызывающим множественные патологии внутренних органов; только ~5 % детей с этим заболеванием доживают до года). За прошедшие с момента рождения Саши восемь лет ее отец прошел путь от новичка в сфере соцбизнеса до руководителя проектов крупного благотворительного фонда и микропредпринимателя — через несколько эпизодов родительского и профессионального выгорания.
Евгений признаётся — ключевым поддерживающим фактором для него на этом пути была психотерапия: «Она началась задолго до рождения Саши, когда я чувствовал себя „не очень хорошим отцом“ со старшим сыном. Терапия помогла мне быстрее пройти все стадии принятия и развиваться как личность, не застрять в переживаниях, негативе и так далее. На примерах вокруг меня я вижу, что без терапии только этап принятия занимает у людей пять, десять лет. Некоторые не проходят этот этап никогда». И добавляет: главное для родителя в подобной ситуации — это не просто искать свои способы решения проблем, но и не терять инициативности и энтузиазма, то есть быть готовым помогать себе самому.
Именно так появился проект «Няни особого назначения».
Можно сказать, что «Няни особого назначения» работают как агентство. Родители ребенка с ОВЗ отправляют запрос, заполняя анкету на сайте сервиса, после чего координатор предлагает им выбрать из нескольких нянь, подобранных с учетом потребностей семьи. Однако проект Глаголева ориентирован не только на подбор, но и на производство квалифицированных кадров — в качестве альтернативы государственной системе, которая часто не справляется с нагрузкой из-за низкой квалификации социальных работников и недостаточного финансирования. На вопрос о нынешнем состоянии системы социальной помощи в России Евгений отвечает так: «Можно сказать, что нет системы как таковой — нет информирования о правах детей и родителей, о том, на какую помощь они могут рассчитывать, нет системы реабилитации и абилитации, нет понимания, что делать после того, как ребенку исполняется восемнадцать лет. И ты либо смиряешься с тем минимумом помощи, который предлагает тебе система, либо становишься активным и помогаешь себе сам. Именно поэтому мы и занимаемся развитием нашего сервиса — мы не видим никакой государственной альтернативы».
На момент создания компании Евгений уже несколько лет работал на разных позициях в социально ориентированных НКО — в фонде «Вера», Ассоциации хосписной помощи и фонде «Правмир» — и занимал (и продолжает занимать) должность руководителя проектов благотворительного фонда «Клуб добряков». Одним из первых шагов перед запуском проекта для Евгения была командировка в Нидерланды для изучения опыта компании Buurtzorg — лидера по оказанию патронажного ухода за детьми и взрослыми. Глаголев называет опыт Buurtzorg «интересным, но плохо применимым к российской действительности» — в первую очередь из-за источника финансирования. В Нидерландах в бизнес, в том числе социальный, инвестирует государство, а компании должны бороться за эти инвестиции: это стимулирует их развиваться и постоянно улучшать условия труда для работников и условия сервиса — для клиентов. Для России это не актуально: несмотря на грантовую поддержку из бюджета государства, основной опорой НКО и социального бизнеса остаются частные инвестиции.
При этом, отмечает Евгений, нет стран, где запрос на финансирование закрывался бы исключительно бюджетными средствами: «Разве что несколько государств с высокими налогами и здоровой конкуренцией за государственные деньги между частными компаниями, оказывающими социальные услуги». Возвращаясь к российской ситуации, Глаголев резюмирует: «У нас потребности в финансировании не покрываются и на десять процентов, поэтому семьям приходится решать свои проблемы самостоятельно, начиная от лекарств и медицинских материалов для нужд своего ребенка и заканчивая поиском способов поддерживать ребенка в стабильном состоянии. На решение проблемы с отсутствием бесплатной помощи в виде нянь нужны многие миллиарды рублей, и в ближайшее время этот вопрос не решится даже частично».
Этика и деньги
«Самоокупаемость — наше всё», — говорит Евгений. И тут же признаётся: «Пока мы работаем в минус, потому что для развития сервиса нужны ресурсы: нужна IT-система, нужны кадры, нужно постоянно искать новых нянь и обучать их. Но я верю, что для нас это возможно».
«Няни особого назначения» работают по схеме non-profit for profit — то есть как коммерческая организация, которая при этом не стремится получать прибыль (или получение и постоянное наращивание прибыли не являются ее исключительной и конечной целью).
Такой осторожный термин неслучайно появился именно в этой сфере. Для социального бизнеса деньги (а точнее, как, кем и на что они тратятся) — вопрос не только экономический, но и этический.
Любые вопросы про деньги в сфере социального бизнеса почему-то сразу начинают звучать остро и провокационно — даже те, ответы на которые в отрыве от контекста очевидны: этично ли работникам получать зарплату? А высокую зарплату? Дело в том, что от работников социального бизнеса, как и от работников НКО, волонтеров, родителей больных детей, ждут полной отдачи — и сюда, конечно, входит отдача материальная. О нереалистично высоких требованиях к сотрудникам социальных проектов рассказывала в одном из интервью соосновательница «Нянь особого назначения» Маша Субанта: по ее словам, в оценке работы этих людей многие руководствуются принципом «всё или ничего». «Ничего» здесь — это мгновенное обесценивание любого вклада работника в социальный проект, если в жизни этого работника появляется хоть какой-то намек на заботу о себе (неважно, идет ли речь о материальном благополучии или о попытках беречь свои душевные силы). Митя Алешковский, сооснователь проекта «Такие дела», раскрывает ту же проблему с другой стороны: в обществе сложилось очень вредное для всей системы социальной помощи представление о том, что помощь обязательно должна быть абсолютно безвозмездной, иначе она неискренняя, а помогающий — корыстный человек, достойный осуждения. Это, по замечанию Алешковского, тормозит развитие социального бизнеса: если бы зарплаты на позиции в обычном и социальном бизнесе в России были равными, многие специалисты (если не большинство) охотно бы пошли именно в социальную сферу.
Евгений Глаголев говорит о своей позиции по этому вопросу так: «Честно говоря, я не обращаю внимания на стигму, которая, конечно, существует. От некоторых родителей, моих знакомых, прилетают фразы, что я „зарабатываю на них“ — но если обращать на это внимание, то ничего не получится. Если кто-то придумает и сделает что-то похожее лучше, эффективнее и бесплатно, я буду только рад, потому что уйдет одна большая проблема семей с отсутствием ресурсов. Пока таких проектов нет, я делаю то, что могу, — как и большинство людей в социальной сфере, которые предпринимают что-то из-за своей личной боли, из-за проблемы, с которой они больше не могут мириться. Поэтому здесь можно только больше рассказывать о социальном предпринимательстве и говорить, что это тоже про деньги, но про деньги „со смыслом“. Интересно ведь построить бизнес, который решит проблему, а не приумножит ее. Это заряжает».
По признанию самого Глаголева, коммерциализация сервиса не только позволяет организации развиваться, но и воспитывает родителей, не давая им потерять энтузиазм: «Я тут скажу о себе, не о всех родителях: получая бесплатную помощь, привыкаешь, что она как-то да придет. И перестаешь самостоятельно чем-то пробовать заниматься, выучиваешься просить, а не делать. Когда я начал сам платить за няню для ребенка, я стал больше двигаться, искать способы заработать на нее (поэтому у меня три работы). Это помогло мне развиваться. Думаю, что своей работой мы можем подтолкнуть к этому и других родителей».
Это тем не менее не означает, что услуги сервиса рассчитаны исключительно на обеспеченных родителей с постоянным уровнем дохода. У фонда «Клуб добряков» постоянно открыт сбор средств в пользу семей, которые на данном этапе не могут позволить себе оплачивать услуги няни из личных средств.
Люди
«Демографию» проекта Евгений описывает так: «Родители [которые обращаются за услугами нянь] совершенно разные как по возрасту, так и по социальному положению. Так как средний чек у нас небольшой, порядка семнадцати-восемнадцати тысяч в месяц, то и достаток тоже сильно роли не играет. Средний возраст детей, которым помогают наши няни, — пять-шесть лет и старше. Именно к этому моменту родители обычно окончательно устают и начинают искать помощь извне. Но к нам также обращаются и родители с младенцами или подростками».
Сейчас услугами «Нянь особого назначения» на постоянной основе пользуются 80 семей, еще 37 — используют сервис время от времени. По словам предпринимателя, клиенты обычно находят проект благодаря «сарафанному радио», без рекламы. Кроме того, некоторые фонды, реабилитационные центры и другие организации сами рекомендуют платформу родителям — «просто потому, что знают нас как сервис, готовящий хороших нянь», объясняет Глаголев.
Если говорить о нянях, то, по словам Евгения, обычно это учащиеся или выпускники и выпускницы профильных вузов (например, дефектологи, логопеды, психологи, желающие получить опыт работы с разными детьми), волонтеры, у которых есть опыт взаимодействия с детьми с ОВЗ и желание превратить этот опыт в профессиональные навыки, специалистки, недавно вышедшие из декрета и восстанавливающие квалификацию, или мамы, заинтересованные в частичной занятости. Для большинства из них очень важно работать именно в этой сфере.
«Обычно возраст нянь — двадцать три — двадцать пять лет, но приходят люди и старше, и младше, — рассказывает Евгений. — Возраст для нас не главное: важно желание работать именно с особенными детьми и готовность учиться этой работе».
Отдельная большая задача — рекрутинг и обучение нянь. Сейчас этим занимаются Полина Королёва и Алина Княженцева, когда-то работавшие в службе нянь фонда «Дом с маяком». Полина присоединилась к проекту в этом году, Алина — в 2019-м, когда вместе с Евгением Глаголевым разрабатывала бизнес-план и программу обучения для первых нянь, которые вошли в команду. Тогда сотрудниц и сотрудников искали через соцсети, затем перешли на HeadHunter — оттуда в настоящий момент приходит большинство заявок. Кроме того, «Няни особого назначения» не прекращают поиски партнеров, которые помогли бы привлечь соискателей в сервис, — это могут быть вузы, центры занятости и другие организации.
«Пока у нас цель — двести нянь в Москве и оборот пятьдесят миллионов рублей в год, — продолжает Евгений. — Цель небольшая, но на данном этапе важная. Если мы сможем ее достичь, то сможем нанять и две тысячи нянь, то есть помочь большему количеству семей. А дальше — выстроить вокруг сервиса систему, позволяющую получить другие виды помощи, которых так не хватает нам самим».
Подробнее о том, как работает программа подготовки «Нянь особого назначения», miranna расскажет отдельно.
Редактор: Александра Воробьёва